– Судя по вашей биографии, вы сразу после студенческой скамьи стали заведующим офтальмологическим отделением в иркутской больнице №6. Разве это нормальная практика, когда вчерашнего студента назначают руководителем?

– Для советского времени этот случай из ряда вон выходящий. Более того, я даже не состоял в партии. После окончания лечебного факультета я проходил интернатуру в престижной тогда больнице на 8-ой Советской. После этого год работал в поликлиниках, дежурил на скорой помощи и занимался подготовкой к открытию отделения в больнице №6. Так сложилось, что врач, которого должны были назначить заведующим, отказался. Главный врач в меня поверил и назначил на эту должность.

– Когда успели так хорошо себя зарекомендовать?

– Можно сказать, что благодаря моей наглости и настойчивости открылось это отделение. При больнице было двухэтажное здание, которое нуждалось в ремонте. Мы начали его реконструировать своими силами. Параллельно мне приходилось добиваться у начальника горздравотдела всеми правдами и неправдами, чтобы он не отменил свое решение открыть единственное в городе глазное отделение для жителей Иркутска. Тогда была проблема с резервным роддомом, который и планировали перевести в свободное здание больницы №6. Я подговаривал больных, чтобы они направляли письма в горздрав, выступал на телевидении. В итоге в Иркутске появился первый городской офтальмологический стационар.

– Что руководило вами?

– Желание работать, самостоятельно делать что-то. И это удалось.

– Вы же могли работать в поликлинике или больнице по другому профилю. Почему не выбрали путь попроще?

– Мне предлагали работать в общей хирургии городской клинической больницы №1, где я проходил интернатуру. Это было очень почетное предложение для интерна. Но моя жена еще на пятом курсе посоветовала выбрать хирургию более узкого направления, а заведующая кафедрой глазных болезней увлекла меня офтальмохирургией. И я рискнул – отказался. И в дальнейшем не пожалел.

– В МНТК «Микрохирургия глаза» вас тоже пригласили за предприимчивость и инициативность?

– Наверное, да. В начале 1980-х годов меня отправили в Москву в качестве курьера, чтобы привезти инструментарий из клиники Святослава Федорова. Там я познакомился с женщиной, которая занималась внедрением методов Федорова в регионы страны. Я, как заведующий отделением, договорился, чтобы инструментарий постоянно поступал и в Иркутск. Поэтому уже в то время в нашем отделении применялись самые современные технологии. Видимо, мой образ как-то отложился в памяти той женщины, потому что в 1986 году она пригласила меня на первый международный симпозиум, который, по сути, стал международным признанием Святослава Федорова. Никто из Иркутска туда не попал, даже главный офтальмолог города.

Помню, я впервые увидел Федорова, поднимающегося на эскалаторе вместе с легендарным профессором Гарольдом Ридли, который первым в мире имплантировал искусственный хрусталик. И вот я, молодой и наглый, будучи в первый раз на такой крупной конференции, взял автографы у крупнейших в мире офтальмологов. И программа этого симпозиума хранится сейчас у меня как реликвия.

– Тогда вас Федоров запомнил и предложил возглавить МНТК в Иркутске?

– Не совсем так. Когда возникла идея создания МТНК «Микрохирургия глаза» в Иркутске, меня пригласили в Москву, поскольку контакт уже был налажен, и предложили возглавить филиал. Я отказался, потому что решил, что еще молодой и не смогу управлять таким огромным механизмом. Так что начал с должности заместителя директора, и только через шесть лет возглавил Иркутский филиал МНТК.

– Вы получали дополнительное образование, чтобы управлять?

– В 1994 году, когда я согласился стать директором филиала, нужны были документы, подтверждающие должность. Поэтому я дистанционно обучался в английском открытом университете «Байкал-Линк» по специальности «Менеджмент». Азы получил, но в основном управляю интуитивно. Если на что-то нацелен, то к этому идешь, несмотря на сложности. Например, я поставил перед собой задачу, чтобы отделение офтальмологии в больнице №6 было на самом современном уровне, оно таким и было. То же самое и в МНТК – у нас используются только передовые технологии. К примеру, буквально полмесяца назад в иркутском филиале установлен лазер, который сегодня есть только в Москве, Екатеринбурге и Краснодаре. Это прорывная технология – очередной шаг к роботизированной хирургии.

– Если сравнивать с зарубежными странами, как выглядит ваш филиал?

– Российская офтальмология сейчас сильно отстает от ведущих стран. При Федорове разрыв был сокращен, но сейчас он снова увеличивается, и мы «подбираем» то, что разработано за рубежом. Конечно, у нас есть свои наработки, но прорывные технологии уже не разрабатываются, потому что нужны колоссальные финансовые вливания. Время Святослава Федорова было несколько иным. Он делал первый хрусталик глаза у себя на кухне. Сегодня такое невозможно. И, вероятно, не хватает гения, идеолога, который бы повел за собой всю офтальмологию.  

– Но ведь сейчас идут огромные деньги на медицину?

– Это большой плюс, но зачастую финансирование ведется бездумно. Приобретаются, например, современные томографы, а специалистов нет, чтобы на них работать. Или нет программного обеспечения.

– На ваш взгляд, МНТК – это в первую очередь лечебное учреждение или бизнес?

– В первую очередь это научное учреждение, потому что у МНТК есть собственная база для научных исследований. Причем не просто ради науки, а для применения результатов в практике. Бизнесом филиал сложно назвать. Мы зарабатываем в первую очередь для того, чтобы держать МНТК на высокотехнологическом уровне и обеспечивать персоналу достойную зарплату.  

– Как вы считаете, насколько доходна офтальмохирургия?

– Очень доходна, но на первом месте всегда должен стоять больной. Если брать коммерческие структуры, то это одни из самых богатых компаний за рубежом. В России частные клиники тоже не бедствуют. А МНТК «Микрохирургия глаза» – это 100-процентная собственность государства. Хотя у нас особая форма хозяйствования. Филиал не отчитывается за каждую копейку сметы, что дает нам возможность варьировать – закупать технику, содержать клинику на высоком уровне и так далее.

– А вы намерены совершить прорыв в офтальмологии? 

– Сегодня не только я, весь офтальмологический мир работает над одной из важнейших проблем – как избавить человечество от пресбиопии – возрастного ухудшения зрения. Сегодня есть наработки российские и зарубежные, но, как правило, они с побочными эффектами. Кто изобретет способ, безопасный во всех отношениях, тот станет богатейшим человеком.

Вообще офтальмология, пожалуй, единственное направление медицины, которое очень бурно развивается. Каждый год изобретается нечто такое, чего раньше и представить было нельзя. А мы бдим, чтобы ни одно новшество не прошло мимо Иркутского филиала МНТК. Кстати, Иркутск стал первым в стране городом, где был применен оптический когерентный томограф. В 1996 году я был на конференции в Будапеште и увидел там  потрясающий прибор, который позволял провести лазерное сканирование сетчатки на живом глазу. Сами производители еще не знали его цены. Я настолько загорелся приобретением томографа, что меня не могли остановить даже законы. В итоге первый прибор в стране, который еще не был в серии, оказался в нашем филиале буквально контрабандой.

– Управление медперсоналом – особая практика?

– Скорее всего, да. Медики – люди творческие. Ведь врач не просто оперирует, ему нужно все сделать красиво. Между прочим, практически все мои друзья и коллеги владеют тем или иным музыкальным инструментом. Я играю на фортепиано. Когда мой троюродный брат – Денис Мацуев, привозит музыкантов на фестиваль «Звезды на Байкале», мы устраиваем для них «медицинский» концерт. Так что врачи, говоря профессиональным языком, очень тонкий материал.

– И как их можно дисциплинировать?

– Своим примером. К тому же у меня жесткий стиль управления – все прекрасно знают, что их ждет, если они провинятся.

– Караете словом или деньгами?

– В основном словом. Были разные периоды в развитии иркутского филиала МНТК, но у меня, я думаю, получилось сделать коллектив единым организмом. Руководитель должен быть, своего рода, дирижером. Так считал Святослав Федоров.

– Как подбираете кадры?

– Мы чужаков не берем – сами растим кадры со студенческой скамьи. Специалисты должны быть «одной группы крови», поскольку в МНТК свои устои. Наши врачи отличаются от других. В первую очередь готовностью и умением работать сверхинтенсивно.

– Могли бы вы управлять немедицинским учреждением?

– Сегодня такая практика существует, но мне кажется, что это неправильно. Во главе должен стоять человек из той отрасли, в которой он разбирается. Другое медучреждение я смог бы взять, но меня устраивает МНТК, мое детище.

– Вы уже позволяете себе расслабиться, находясь вдали от рабочего места?

– Хороший руководитель тот, кто, уезжая на отдых, уверен, что все будет работать как часы. Я часто бываю в командировках и могу быть спокоен, что в мое отсутствие ничего не случится. Но приезжая, я тут же начинаю все ставить на свои места, немножко подкручивать «гайки», потому что менталитет у нас такой – периодически нужно скипидар подливать.

Елена Андюбек, Газета Дело